Верхом на раторне - Страница 121

К оглавлению

121

Хотя она по-прежнему удерживала себя полностью неподвижной, Джейм почувствовала пульсацию в горле, убыстряющуюся под этими лёгкими, ласковыми прикосновениями. — И их кровь тоже?

— Ох. — Она решила, что услышала намёк на улыбку в голосе собеседницы. — Это его дело, не так ли? Но хватит об этом. Я предвижу огонь и пепел, необычный закат и тьму в полдень. Что случится затем, частично зависит от того, откуда дует ветер, а я не доверяю ничему, что приходит с севера. Тебе лучше исчезнуть, девушка. В конце концов, солнцестояние уже завтра.

— Что? Не может быть… или я каким-то образом пропустила день?

— Да, добираясь сюда. Иногда изгибание земного пространства затрагивает и время. Между прочим, мне понравилась твоя большая лошадь. Немного не дотягивает до моего веса. Прощай. Х-ик!

Она попыталась сдержаться, но отрыгнутое пламя изверглось из её рта подобно гейзеру и обратило её соломенную крышу волос в огонь.

Джейм вскочила на ноги, намереваясь столкнуть её в ручей, чтобы потушить, но горящая фигура Матушки Рвагги рассыпалась под её прикосновением. Из неё выскочил испуганный, опалённый лискин, который приземлился в руки Джейм и поспешно юркнул под куртку в поисках защиты. Мер-Канти исчез. Вдали грохотала и плевалась огнём гора.

Джейм вздохнула. Жизнь — странная штука, подумала она, и отправилась спать с наполовину довязанным лискином, свернувшимся у неё под подбородком.

Глава XVIII
Солнцестояние

66-й день лета

I

Джейм проснулась на следующее утро, дезориентированная.

Всё это, без сомнений, было сном, и к тому же не особо хорошим. Сгоревший Человек и Тёмный Судья, Земляная Женщина и подкрадывающаяся гора, зелёная кобыла и полусвязанный лискин…

— … квип… — сказало что-то мохнатое под её подбородком, и снова уютно свернулось калачиком, сонно скребя коготками.

Всё верно. Ей придётся куда-то деть лискина.

И гора. Крайне трудно было не замечать что-то, что теперь виднеется над головой, занимая большую часть северного неба. Если она приблизится ещё чуть ближе, Джейм может оказаться прямо под ней. Вокруг этой нелепой колючки на её вершине, дым валил как из трубы, как будто кому-то захочется жечь серу и тухлые яйца. Земля под её головой непрерывно сотрясалась — горный эквивалент предупреждающего рычания: Ну погоди у меня.

Затем она вспомнила. Ожидание почти завершено. Это был день летнего солнцестояния. Сие тоже потрясло её, он наступил на день раньше, чем она ожидала, как новый дурной сон.

Но я не готова.

Приглушённый рёв рогов заставил её вскочить, а лискин вонзил в неё свои коготки. Искажённый холмами и горами, гул, по-видимому, исходил из деревни мерикит, скрытой за поворотом выше по Серебряной. Облако смешанного с пеплом пара плыло на восток от пика вулкана, где-то опускаясь к земле, чтобы затемнить лежащий на вершинах снег, а где-то поднимаясь обратно в воздух, чтобы исказить и замутнить рассвет, пока преобладающий северный ветер не поймал его и не погнал на юг. Между двумя восточными пиками только что возникла кромка солнца, похожая на дугу неправдоподобно чистого голубого цвета, усеянную бирюзовыми лучами, которые, в свою очередь, окрашивались на кромках в мерцающий зелёный. Так начался самый долгий день лета, в туманной дымке, искажённом вое рогов и смраде серы.

На мгновение Джейм захотелось, чтобы она уступила требованиям Индекса и привела старого летописца с собой. У него могли быть некоторые идеи о том, что ей следовало ждать, по крайней мере, со стороны мерикит. Она чувствовала себя как бы с краю грандиозного шествия, знающая, что у неё в нём важная роль, и беспокоящаяся, что находится не там где надо. В тоже время, никто не поблагодарит её, если она выступит вперёд и займёт своё место. Земляная Женщина дала ей хороший совет, сказав уйти. Если бы у неё была хоть капля здравого смысла, ей следовало ещё прошлой ночью оседлать Дружка и мчаться прочь так быстро, как только могли её нести его могучие, радостно скачущие копыта.

Она встала и принялась рассеяно собирать лагерь, пока лискин, чирикая, рылся в седельных сумках в поисках завтрака. За прошедшие несколько дней, Джейм насильно заставляла себя съедать по чуть-чуть того или этого — жёсткий хлеб, корка сыра, несколько сморщенных яблок, даже немножко головок ненавистной брюссельской капусты, хотя они вернулись обратно даже быстрее, чем ушли внутрь. Осталось не так много. Тем не менее, деятельный поиск лискина напомнил ей о другой сумке с провизией, всё ещё погружённой в ледяную воду. Она отправилась вброд, чтобы вытащить её.

Содержимое было конечно мокрым и холодным, но зато и хорошо сохранившимся. Джейм извлекла жареного цыплёнка и подозрительно его понюхала. К её удивлению он пах вполне хорошо. С каких пор хоть что-то так пахло? Она оторвала ножку и как раз собиралась осторожно её попробовать, когда через её плечо изогнулась голова раторна и выхватила её из рук.

Джейм вскочила на ноги, ошеломлённая. Она попыталась вырвать её обратно, прежде чем он проглотит какой-нибудь осколок кости, но жеребёнок отпрянул назад, подняв голову за пределы досягаемости, как лошадь, отбивающаяся от удил. Затем он выплюнул полный рот неповреждённых костей, быстро проглотил мясо, и сделал новый стремительный рывок за тушкой. Охваченные внезапным приступом голода, они некоторое время боролись за неё, пока не разорвали на части. Джейм полетела спиной назад, сжимая в руках пару крыльев. Жеребёнок, фыркая, отступил, завладев остальным.

121