Верхом на раторне - Страница 29

К оглавлению

29

— Однако Верховному Лорду они не дают ни минуты драгоценного покоя, — удивлённо сказала Боярышник, сделав паузу, чтобы глотнуть из своей кружки с сидром. — Теперь, когда его сестра выскользнула из их рук, я слышала, что Совет Матрон попытался сделать на него большую ставку и привязать к одному из своих домов.

— А Норф Джейм. Что ты думаешь про неё?

Капитан Брендон на мгновение задумалась. — Совершенно нестандартна, — сказала она, — но чрезвычайно успешна. Не отличается в этом от своего брата.

Каинрон стал насмехаться. — Да что ты знаешь? Твоя Матрона носит сапоги для верховой езды и кавалерийские галифе. Мы даже слышали, что она спит вместе с посмертным знаменем.

Боярышник только улыбнулась. — Она нам подходит. Возможно мы, Брендоны, вовсе не такие ортодоксальные.

— Что планирует Шет? — втихомолку, под прикрытием общего разговора поинтересовался один старший кадет у другого. — Неужели он действительно хочет позволить этой девушке остаться?

— Он принял её в Тентир, — ответил тот. — И связан честью.

— Даже против желания его лорда о её провале?

— Даже и так, пока он не склонился перед его волей.

— Ты говоришь о Парадоксе Чести. Где лежит честь, в служении своему лорду или самому себе?

— Именно так. Комендант должен сделать выбор. Как и все мы. Но что ты думаешь о явлениях Белой Леди? Стыд Тентира вернулся, чтобы преследовать нас?

Другой беспокойно заёрзал. — С Лорданом Норф впервые за более чем сорок лет… ох, я не знаю. Конечно, у Леди есть незаконченное дело с этим домом, даже если только половина рассказов о ней правда.

— Что до этого, то только Совет Рандонов знает точно. Быть может, это просто скитающийся раторн, занесённый на север Штормом Предвестий. Кам клялся, что видел его рога. Всего лишь одинокий раторн. Бродяга. Белый выродок — череп. Это довольно плохо.

Кадет Эдирр не мог больше сдерживать себя.

— Вы слышали про её испытание верховой ездой? — выпалил он, привлекая неохотное внимание комнаты. — Я ждал в верхней части тренировочного поля, когда подошли она и десятница Яран. Когда она увидела следующее испытание, она резко остановилась (оба отряда сгрудились за ней, имейте в виду) и сказала — «О нет. Лошади.»

— Итак, я командую всем, включая её, оседлать лошадей и выстроиться в линию. Как вы знаете, испытание заключается в поездке по пересечённой местности вокруг крепости с сохранением строя, начинается с шага, заканчивается галопом. Ну, с самого начала лошади волновались, рвались и брыкались, а потом лошадь Норф начала пятиться. Она стала пинать её изо всей силы, но лошадь прижала уши к голове и продолжала двигаться прямо в одну из расселин землетрясения, назад и вниз. Она свалилась на дно и понесла, как и, представьте себе, лошади обоих десяток.

— Следующее, что я знаю, мы громыхаем вниз по полю, а Норф едет шагом по дну канавы.

— Потом она выбралась наружу, оба стремени были оборваны, она цеплялась за узду изо всех сил, и в конце концов врезалась в наше построение. Две лошади упали, ещё не меньше трёх понесли прочь, прямо наискосок, через построения кадетов — прости за это Арон; я надеюсь никто из твоих людей не был затоптан.

— Проезжая мимо центрального входа мы лишились с полдюжины или больше лошадей, когда они закусили удила и ринулись внутрь, упрямо стремясь в безопасность своих конюшен.

— Затем мы двинулись вверх, вдоль южной стороны училища, через холм и долину, через лес и воду, между лучниками и, по всей видимости, их мишенями, поскольку внезапно у наших ушей засвистели стрелы. Много лошадей шарахнулось. Много всадников свалилось.

— В итоге нас осталось всего пятеро, включая Норф и эту здоровенную южанку Железный Шип, которая скакала рядом с ней галопом и удерживала её в седле за шиворот.

— Наконец мы остановились и, представьте себе, Норф свалилась.

— Ох, — сказала она глядя вверх на меня. — А вы что думали, я не сумею? У всех остальных получилось.

Эдирр разразился беспомощным смехом. Когда он стукнулся головой об столешницу, два старших рандона обменялись взглядами.

— Ну что же, — сказал один из них. — Мы обречены.

Глава V
Длина верёвки

4-й день лета

I

Во сне Джейм услышала голос: «Родич Кинци», — кричал он. Такой потерянный, горестный звук, подумала она, но и ужасающий тоже, и тихий, как будто боящийся быть услышанным.

Кинци Острый Взгляд была её прабабушкой, убитой больше тридцати лет тому назад во время резни, в которой погибли все, кроме одной, леди Норф в Готрегоре. Кто мог звать её этим давно мёртвым именем?

Она вылезла из своего гнезда в одеялах, подошла к дыре в наклонной крыше и посмотрела вниз. Было раннее утро, едва рассвело и между деревьями плавали клочья тумана.

Внизу, глядя вверх, стояла призрачная фигура. Снова раздался этот одинокий безрадостный зов:

— Родич Кинци!

Джем высунулась наружу.

— Здесь! — крикнула она вниз.

Незнакомец оказался женщиной, одетой в туманную белизну, а лицо, поднятое к Джейм, было почти треугольным, с широким лбом, сужающееся к маленькому рту и подбородку. Уши иглами вырывались наружу через длинные спутанные локоны, закрывающие половину лица. Её единственный видимый глаз был большим и тёмным.

— Ааа-ххх… — выдохнула она длинным дрожащим вздохом. Немезида. Затем она исчезла в бледном мерцании.

Прозвучал сигнал утренней побудки и внизу ноги ударили об пол. Джейм застыла у окна, раздумывая, а не было ли всё это сном. Тем не менее, внизу на пропитанной дождём земле виднелись отпечатки копыт.

29